Гудимир

Максим Анухин (гусли, голос, электроника).

Словосочетание «гусляр-импровизатор» сегодня кажется забавным — слишком уж архаична его первая составляющая и слишком несовместима с ней вторая, современная и претенциозная. Однако для тех, кто хоть сколько-то знаком с предметом обсуждения, это словосочетание оказывается в первую очередь тавтологией: именно импровизационностью, спонтанностью решений, свободой работы с формой и длительностью пьес и характеризуется та игра на гуслях, которую сегодня можно бы было назвать «классической». Гусляры, как правило, не только (а порой не столько) играли собственно инструментальную музыку, но и аккомпанировали собственному рассказу, который адаптировался под аудиторию. Это обуславливало весьма высокие требования к гибкости исполнителя, к его способности быть в музыке свободным, незашоренным, открытым спонтанным влияниям. Уже позже, когда древний инструмент стал превращаться в экзотическую составляющую реконструкций самого разного толка, его удивительная функциональность стала, к сожалению, понемногу забываться.

Максим Анухин — один из тех немногих, кто сегодня в состоянии в полной мере использовать весь потенциал гуслей как самобытного и самодостаточного инструмента. Анухин выступает соло, преподаёт, работает в составе созданных с его участием этно-проектов Hvarna и Samhey. Свои сольные проекты он предпочитает называть сборным термином «Гудимир», поскольку (импровизатор!) регулярно вовлекает в них самых неожиданных партнёров, участие которых по определение краткосрочно. Уроженец Карелии, Анухин живёт в Петербурге, где закончил университет культуры и искусств по редчайшей специализации — «исполнительское мастерство на гуслях звончатых». География его выступлений включает Восточную и Западную Европу, США, Канаду, страны бывшего СССР; Анухин гастролировал как соло, как и в составе, например, собственного ансамбля славянской музыки Obereg или с ансамблем Рудольфа Смирнова «Изба-Трио».

В последние годы Анухин не только активно работает над разноплановыми программами для гуслей и голоса, но и продолжает собственное обучение — в том числе ритмическим системам других культур. Формируемая им авторская школа импровизационной игры на гуслях, пожалуй, попросту не имеет сегодня аналогов в мире. Что же до сольных программ, то среди них имеет смысл выделить две. Это, во-первых, переработанная авторская версия сказки о Садко, знакомящая юную аудиторию с самыми разными инструментами народов мира (Максим охотно выступает перед самыми юными зрителями, известную часть своих гастролей проводя в… детских садах). И во-вторых, фундаментальное «Житие Заяньки», в котором с потрясающим пафосом, глубиной и самоиронией замешиваются в поистине колдовское варево современные технологии и древний языческий марийский (!) фольклор, пропитанные то ли всерьёз, то ли в шутку гипертрофированными оккультными отсылками.